Германия спорит о последствиях легализации каннабиса

Рост оборота экстази и кокаина вновь вытащил на поверхность главный вопрос реформы: где граница между декриминализацией каннабиса и расширением теневого рынка. Властям придётся проверить цифры и привести к единому знаменателю разные статистические ряды.


Министр внутренних дел ФРГ Александр Добриндт заявил о «массовой наркотической проблеме» и двузначном росте продаж тяжёлых наркотиков за 2024 год. По его словам, за пять лет оборот вырос почти на 45%. Отдельная тезисная линия министра — снижение числа зарегистрированных правонарушений по каннабису не равно улучшению ситуации, это эффект декриминализации: употребление и хранение марихуаны больше не подпадают под прежние составы.

Ответ из коалиции последовал быстро. Представитель СДПГ по вопросам здравоохранения Христос Панцазис назвал риторику министра «недопустимой для федерального уровня» и напомнил: парламентская реформа изначально сопровождалась требованием к правительству дать полную оценку её последствий к 2028 году. То есть спор должен идти не через политические ярлыки, а через сверку данных — что изменилось в структуре рынка, в нагрузке на медицину и в криминальной статистике.

На уровне практики ситуация сложнее простых формул. Декриминализация каннабиса изменила и поведение полиции, и подход к учёту: часть эпизодов ушла из уголовной плоскости, выросла доля административных процедур и профилактики. Параллельно усилился контроль за клубами и «каннабис‑сообществами» — это создало новый массив проверок, но не закрывает проблему синтетики, которую распространяют другие сети. В итоге разные массивы данных движутся разнонаправленно, и это позволяет политическим игрокам выбирать удобные метрики.

Экономика рынка тоже сдвинулась. Легальные потоки каннабиса потеснили «уличных» продавцов в части сегментов, но маржа ушла в синтетику и кокосодержащие смеси. Там выше обороты, ниже издержки, проще логистика. Для полиции это означает необходимость переучёта приоритетов: меньше «бумажной» работы по каннабису, больше целевых операций по лабораториям, оптовым узлам и онлайн‑каналам сбыта. Для системы здравоохранения — нагрузка на токсикологию и скорую помощь, где ошибки дозировки дают эффект быстрее, чем привычные случаи с каннабисом.

Политический контекст очевиден. Оппозиция фиксирует тезис о «вредной реформе» и связывает рост тяжёлых наркотиков с сигналами «разрешения» в обществе. Коалиция отвечает, что реформа была направлена на сокращение теневого сегмента и защиту молодёжи через контроль качества и просвещение, а всплеск тяжёлых — результат долгих структурных факторов, включая трансграничные цепочки и цифровые площадки. Внутри правительства спор идёт о том, чем закрывать «бреши»: расширять лечение и снижение вреда (harm reduction) или ужесточать уголовное преследование за синтетику и организаторов поставок.

На горизонте — аудит реформы. К 2028 году министерства обязаны представить сопоставимые ряды: обращения в медучреждения, смертность от передозировок, объём изъятий по группам веществ, долю легального и нелегального рынка, изменение нагрузки на суды и полицию. Без этого спор останется обменом политическими оценками. Между тем муниципалитеты уже просили федерацию уточнить правила контроля «сообществ» и финансирования профилактики в школах — там сталкиваются с практическими последствиями быстрее всех.

ДРУГАЯ СТОРОНА

Публичная риторика о «взрывном росте» и «провале реформы» помогает мобилизовать сторонников, но не отвечает на базовый вопрос: где именно образовалась новая прибыль для нелегального рынка и как её отрезать. Без точной карты цепочек — от химикатов до платежей — любые жёсткие заявления остаются шумом.

Фото: ИЗНАНКА.

Читайте, ставьте лайки, следите за обновлениями в наших социальных сетях и присылайте свои материалы в редакцию.

ИЗНАНКА — другая сторона событий.