Принцесса Беатрис в платье а‑ля павлопосадский платок

В один из первых публичных выходов после того, как её отца официально лишили оставшихся королевских титулов, принцесса Йоркская Беатрис появилась в Лондоне в чёрном платье с пышным цветочным принтом. На вечер в поддержку благотворительного фонда Borne она выбрала тот самый наряд, который на фотографиях легко принять за современную версию павлопосадского платка.


Формально это был благотворительный вечер. В Лондоне, в индустриальном интерьере бывшей электростанции, где сегодня расположен Battersea Power Station, принцесса Беатрис принимала гостей мероприятия в поддержку фонда Borne, занимающегося исследованиями преждевременных родов.

Политический контекст у вечера был куда тяжелее, чем воздушные гирлянды из огней за спинами гостей. Всего несколькими днями раньше король лишил её отца, Эндрю, всех оставшихся титулов — от звания герцога Йоркского до права именоваться принцем. Теперь в официальных документах он фигурирует как Эндрю Маунтбаттен‑Виндзор, а королевская семья публично дистанцируется от его прошлых заслуг и нынешних скандалов.

На этом фоне выход Беатрис оказался не просто «ещё одним светским вечером». Это было появление королевской внучки, которая явно решила играть по своим правилам. Вместо траурного минимализма или безопасного «делового» костюма она выходит в ярком чёрном платье, усыпанном розами, бутонами и зелёными листьями. Ткань переливается в свете софитов, рукава и подол оканчиваются мягкими рюшами, силуэт подчёркивает талию и знакомую для Беатрис ретро‑линию.

Именно в этот момент включилась культурная оптика: наряд на фотографиях почти полностью совпадает по настроению с павлопосадским платком. Тот же чёрный фон, плотные розовые розы, россыпь мелких цветов и ощущение, что рисунок живёт своей жизнью — не просто принт, а миниатюрный сад.

Для британской модной сцены это тоже знак времени. Пока одни члены семьи аккуратно держатся за проверенные «дворцовые» бренды, Беатрис всё чаще выбирает дизайнеров, которые играют с фольклором, романтикой и узнаваемыми культурными кодами.

Но в отличие от восточной иконы стиля, шейхи Мозы, Беатрис работает с символами мягче. Её «павлопосад» — не буквальное заимствование, а отражение в зеркале британского бренда, вечернего дресс‑кода и собственного вкуса, который она последовательно развивает с 2019 года.

На снимках из одного из залов Battersea Power Station её легко читать: по‑детски открытая улыбка, очень взрослый взгляд, собранное настроение. Вокруг — муж Эдоардо Мапелли Моцци, врачи и меценаты фонда Borne. Не протокол, а пространство, где она чувствует себя хозяйкой вечера.

Можно ли считать такой образ политическим высказыванием? В британском дворе наряды давно читаются не хуже пресс‑релизов. Чёрный фон, розы цвета спелой малины, блеск нити — это не траур и не вызов. Скорее тихий намёк: «Я остаюсь частью семьи, но мои выборы — мои». Павлопосадский вайб добавляет сюда мягкую иронию: внучка королевы выходит в свет в наряде, который легко принять за русскую классику, в момент, когда её отец теряет последние атрибуты титулов.

ФИНАЛ

Иногда мода говорит громче политических жестов: принцесса выбирает цветы, тёмный фон и знакомую миру историю о стойкости, а не наследие своего отца. В этом образе Беатрис словно подтверждает — её путь дальше будет определяться не титулами, а собственным голосом.

Фото: соцсети.

Читайте, ставьте лайки, следите за обновлениями в наших социальных сетях и присылайте материалы в редакцию.

ИЗНАНКА — другая сторона событий.