Армен Джигарханян: изнанка великого имени

Если бы у славы был голос, он бы звучал, как Армен Джигарханян. Плотный тембр, густой образ, мягкая ирония в каждом взгляде — Джигарханян стал символом целой театральной эпохи. Но, как это часто бывает, смерть только усилила миф и вытащила наружу всё, что актёр при жизни предпочитал оставить за кулисами.

ИЗНАНКА ИМПЕРИИ: ТЕАТР ИМЕНИ СЕБЯ

В 1996 году Джигарханян создал собственный театр, который с годами превратился не просто в площадку для экспериментов, а в дом, в храм, в зеркало. Здесь он работал, жил, болел, любил, ругался и мирился. После его смерти в 2020-м театр продолжает существовать — но уже не как живой организм, а как странная тень великого имени. Репертуар иссяк, зал пустеет, денег не хватает.

Многие сотрудники покинули коллектив, говоря о непонимании и давлении со стороны нового руководства. А публика, привыкшая приходить «на Джигарханяна», пока не спешит принимать замену. Имя работает, но содержание потеряно. Это — изнанка бренда, когда даже театр превращается в мемориальную табличку.

ИЗНАНКА СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ

После смерти Джигарханяна началась битва за наследство. Его бывшая жена, Татьяна Власова, вернувшаяся в Москву из США, утверждала, что имеет полное право на имущество — они так и не развелись официально. При этом последняя спутница актёра, Виталина Цымбалюк-Романовская, тоже не собиралась уходить с повестки. Их громкий скандал, развод, обвинения, публичные ток-шоу — всё это стало частью личного реалити, в котором честь, любовь и даже смерть стали второстепенными персонажами.

Цымбалюк-Романовская утверждала, что Джигарханян был жертвой манипуляций и давления со стороны круга старых друзей и коллег. Родственники актёра, напротив, считали её авантюристкой. Разобраться в том, кто прав, а кто виноват, сегодня почти невозможно. Но ясно одно: великое имя не спасает от низких страстей. Скорее, провоцирует их.

ИЗНАНКА ОБОЖАНИЯ

Армен Джигарханян сыграл более 250 ролей в кино и театре. Его голос был узнаваем с полуслова. Он был легендой ещё при жизни. Но это обожание — тоже капкан. Когда всё, что ты делаешь, превращается в «наследие», теряется возможность просто жить. Джигарханян в последние годы страдал от болезни, от одиночества, от шума вокруг. Он не хотел, чтобы его вспоминали только по телевизору.

Он хотел, чтобы театр жил.

Он хотел, чтобы не судили, а понимали.

Он хотел тишины.

Фото: Соцсети /пресс-служба Театра Джигарханяна /Дзен

ИЗНАНКА — другая сторона событий. Следите за обновлениями в наших соцсетях и присылайте свои материалы в редакцию.