Николай Цискаридзе рассказал о тайне отца и французской бабушке

Своего отца Николай Цискаридзе знал с детства. Но не как отца. Он был просто взрослым мужчиной из его тбилисского окружения, одним из многих. А правда раскрылась только спустя три года после смерти матери, когда тайну ему раскрыли соседи. Мама просила их подождать. Так одна из самых личных тайн балетного гения оказалась простой, как пощечина: человек, которого он видел много раз, и был его отцом. Близким, но чужим. Без признаний, без шансов на диалог.

По словам Николая, его отец был женатым человеком, имел полноценную семью. Связь с его матерью, судя по всему, была случайной и краткой. Возможно, никто из них не рассчитывал на последствия. Но родился он — и именно так, вне правил, но по судьбе. Единокровный брат Николая, Дато, утверждал: отец не знал о сыне. Иначе признал бы. Возможно. Возможно и нет.

Но настоящая драма этой семьи — вовсе не в молчании мужчины. Она начинается с истории бабушки Николая по отцовской линии. Эжени Роде, француженка по происхождению, красивая девушка с мечтами о сцене, переехавшая в многонациональный Тбилиси. Её путь начинался в балетной студии Марии Перини, где вместе с нею занимались Вахтанг Чабукиани и Елена Чикваидзе. Позже школа стала тем самым Тбилисским хореографическим училищем, в котором спустя поколение будет учиться внук Евгении — Николай.

Но балет не стал её дорогой. Её заметил великий театральный режиссёр Котэ Марджанишвили, пригласил в труппу. Молодая актриса была готова к сцене, но выбрала любовь. Или, скорее, попала в ловушку брака. Муж — состоятельный грузин из купеческой семьи — оказался категорически против актёрства. Он быстро сделал ей четверых детей и закрыл дверь в театр. Жизнь Евгении превратилась в драму без сцены.

Супруг, по словам Николая, был жёстким и патриархальным: в итоге он просто выгнал её, не позволив даже видеться с детьми. Только двое сыновей тайком продолжили общение с матерью. Дочери же не простили. Евгения заново начала жизнь — вышла замуж за еврея Макогона, родила сына Альфреда. Тот стал директором школы. Его жена — Лина — стала близкой подругой матери Николая. Судьбы переплетались, как в романе. Мама Николая работала под началом Альфреда, крестила его дочь. И, как позже выяснилось, её возлюбленный, ставший отцом Николая, был братом этого самого Альфреда. Соседи, друзья, коллеги — все они были частью одной ветви.

Когда мама Николая купила кооперативную квартиру, на одной лестничной клетке с ней оказалась сестра Альфреда. Так дружба переплелась с кровным родством, которое ни один из участников не осознавал. Судьба как будто разыгрывала партию в шахматы, расставляя фигуры заранее, не открывая правила.

Маленького Николая даже приводили к бабе Жене — той самой Евгении Роде. Он этого не запомнил. Но позже, когда стал заниматься в хореографическом училище, мама часто говорила: «Всё-таки Женины гены пробились». Тогда он не понимал, о какой Жене речь. А теперь понимает: речь была о бабушке, чей балетный путь оборвался в доме мужа, но чья страсть к сцене проросла в нём, в её внуке, спустя десятилетия.

Жизнь этой женщины действительно напоминает бразильский сериал, как признался сам Николай. Но даже в самых экзальтированных сценариях трудно представить такой уровень переплетения судеб, совпадений и слепых поворотов. Эта история — не о драме, не о расставаниях, не о тайнах. А о наследии. О том, как гены, судьба, сцена и кровь пересекаются в одной точке. В человеке, которого знает весь мир как Николая Цискаридзе.

Фото: Соцсети.

ИЗНАНКА — другая сторона событий.

Ставьте лайки, следите за обновлениями в наших соцсетях и присылайте свои материалы в редакцию.