В Госдуме говорят об отсутствии планов ограничивать VPN в 2026 году

В России не планируют вводить ограничения на использование VPN-сервисов в 2026 году, заявил председатель комитета Госдумы по информационной политике Сергей Боярский. Он связал это с практическими причинами: VPN применяют как для обхода внутренних блокировок, так и для доступа к ресурсам, ограниченным за рубежом.


Заявление прозвучало на фоне продолжающихся дискуссий о регулировании цифровых коммуникаций и обходе блокировок. Сергей Боярский сказал, что «планов на ограничение использования VPN на будущий год нет». Ряд медиа, включая РБК и РИА Новости, передали эту позицию со ссылкой на его комментарии.

Важная часть аргументации депутата — двойная природа блокировок, которые приходится обходить пользователям и бизнесу. По его словам, существуют ограничения, вводимые государством на законных основаниях, и существуют «недружественные» блокировки, связанные с санкционной политикой западных стран. В такой логике VPN рассматривается не как «исключительно инструмент обхода запретов», а как универсальная техническая прослойка, через которую часть пользователей пытается вернуть доступ к привычным сервисам и контенту.

С точки зрения технологической практики это объяснение звучит прагматично. VPN — это способ переноса сетевого трафика через зашифрованный туннель к удалённой точке выхода в интернет. Для пользователя это означает, что ограничения, привязанные к географии или провайдеру, могут перестать работать. Для регулятора — что «точечная» блокировка отдельных ресурсов со временем упирается в инфраструктурные обходы.

Однако отсутствие планов на 2026 год не означает, что тема исчезает из повестки. Сам Боярский ранее публично называл VPN инструментом обхода блокировок, а Роскомнадзор в последние годы системно усиливал технические меры против обходных механизмов. Поэтому ключевой смысл заявления — в политико-управленческом выборе: на горизонте 2026 года, по словам главы профильного комитета, не рассматривается сценарий прямого запрета или дополнительных ограничений для массового пользователя.

Для рынка и пользователей это сигнал в двух направлениях. Во-первых, государство отделяет «технический факт существования VPN» от конкретных практик его применения: борьба с незаконным контентом и преступлениями остаётся отдельной линией, а сам инструмент не объявляется целью регулирования на будущий год. Во-вторых, признаётся реальность внешних ограничений: если значимая часть сервисов для российских пользователей недоступна из-за санкций или решений иностранных площадок, у людей появляется бытовая мотивация искать технические обходы.

Параллельно сохраняется вопрос о границах допустимого. VPN может использоваться и для доступа к запрещённым материалам, и для защиты трафика в публичных сетях, и для работы распределённых команд. В этом смысле регуляторная политика упирается не в слово «VPN», а в то, какие действия в сети считаются нарушением закона и как они доказываются.

ИЗНАНКА

Инструменты обхода блокировок стали частью инфраструктуры цифровой жизни: их невозможно обсуждать только языком запретов. Когда внешние ограничения накладываются на внутренние правила, государству приходится выбирать более тонкую стратегию — управлять поведением, а не ломать технологию.

Фото: ИЗНАНКА

Читайте, ставьте лайки, следите за обновлениями в наших социальных сетях и присылайте материалы в редакцию.

ИЗНАНКА — другая сторона событий.